Бруксизм (феномен Karolyi, парафункция жевательных мышц). Современный взгляд на проблему

: 2009/10/16 | : Современная стоматология

А.И. Мирза, А.В. Сирук, И.В. Михеева, Е.А. Рубинова


Институт экологии и медицины
Стоматологическая поликлиника Дарницкого района г. Киева


Резюме. Бруксизм – заболевание полиэтиологического характера, проявляющееся повреждением нейромышечного комплекса зубочелюстной системы с последующими серьезными нарушениями. Проведен анализ ряда исследований, посвященных современным взглядам на проблему этиологии и патогенеза бруксизма. Изложенные факты показывают, что на сегодня механизмы возникновения парафункций жевательных мышц остаются до конца не раскрытыми. Изучение факторов, которые приводят к возникновению бруксизма, является одним из методов раннего выявления этой патологии и профилактики серьезных осложнений.
Ключевые слова: этиология, парафункция жевательных мышц, бруксизм.

Бруксизм – бессознательное «привычное» скрежетание зубами и их стискивание вне акта жевания, часто усиливающееся при стрессовых ситуациях и напряженной работе [7].

Впервые термин «бруксизм» был введен Miller (1938). Он происходит от греческого глагола «bruchsthai», обозначающего скрежетание зубами. Используют и другие термины для обозначения данной патологии, такие как «эффект Karolyi», «stridor dentium», «окклюзионный невроз».

Частота встречаемости парафункциональных проявлений у взрослых довольно большая и составляет, по данным разных авторов, от 5 до 81 % (Lipke Posselt, 1960; B. Thompson, B. Bilount, T. Krumholz, 1994). По мнению S.C. Nadler, 1968, бруксизм присущ большинству населения, встречается в любом возрасте и может проявляться во время сна или днем под влиянием психоэмоциональных факторов [3].

Согласно нашим наблюдениям (176 человек), симптоматика парафункций разнообразна и проявляется в беспищевом жевании, бессознательном сжатии челюстей, постукивании и скрежетании зубами. В результате функциональная перегрузка, необычная по величине, направлению и продолжительности действия, приводит к таким серьезным нарушениям, как:

1) дистрофические изменения в пародонте (первичный травматический синдром, пародонтит, пародонтоз);
2) чувство напряжения и боли в жевательных мышцах по утрам, редко – ночные боли (миалгия жевательных мышц);
3) дисфункция ВНЧС;
4) повышенная истираемость твердых тканей зубов;
5) повышенная ЭМГ активность мышц, поднимающих нижнюю челюсть (рис. 1);



6) асимметрия лица за счет гипертрофии жевательной и височной мышц;
7) ограничение открывания рта и отсутствие межокклюзионного промежутка;
8) артроз височно-нижнечелюстного сочленения (рис. 2);



9) разрушение зубных реставраций, потеря зубных имплантатов, сокращение срока службы ортопедических конструкций и др.

Вышеизложенным определяются важность раннего выявления этой патологии, знание ее основных проявлений и возможности лечения.

Несмотря на достаточно большую распространенность заболевания, многие вопросы этиологии парафункций жевательных мышц до сих пор до конца не выяснены, диагностика затруднена, лечение и профилактика малоэффективны. На этом основании проблему парафункций на сегодня необходимо признать актуальной [1–7].

Анализируя данные литературы [1–15], мы установили, что в данный момент существует концепция относительно мультифакторной природы бруксизма. Указанные авторы этиологические факторы разделяют на: 1) основные (патофизиологические и психосоциальные) и 2) второстепенные (морфологические) [8–10].

Многие исследователи [1–7] считают, что основным механизмом в развитии парафункции является нарушение окклюзионных взаимоотношений в полости рта. К местным факторам, приводящим к бруксизму, они относят: глубокий прикус, нарушение окклюзии, аномалии отдельных зубов и зубных рядов, вредные привычки орального характера, а также ошибки при протезировании (неправильное моделирование жевательных поверхностей коронок и мостовидных протезов), преждевременные зубные контакты, потерю зубов [2].

Современные взгляды относительно влияния морфологических факторов на природу бруксизма изменились [8–17]. Указанные авторы считают, что если они и имеют место, то играют совсем незначительную роль. Специфическая связь между бруксизмом и болевым синдромом дисфункции ВНЧС раньше рассматривалась на основании теории «порочного круга». Согласно этой теории, окклюзионные нарушения или повреждения мышц вызывает спазм и компрессию кровеносных сосудов жевательных мышц, что в свою очередь приводит к ишемии. Сужение сосудов вызывает болевые ощущения, активирующие мышечные болевые рецепторы. Важным фактом считается, что окклюзионные нарушения могут изменить проприоцептивный ответ и таким образом вызвать бруксизм и спазм жевательных мышц [8]. Однако эти предположения были опровергнуты при проведении исследований мышечной активности на животных [1–7]. Экспериментально установлено, что при возбуждении мышцы g-моторная активность была ниже, чем у интактной мышцы, которую не подвергали раздражению [8].

Большинство исследователей [8–11] не видят эффективной тактики лечения бруксизма в установлении максимально гармоничных бугорково-фиссурных контактов зубов-антагонистов в положении центральной окклюзии. За последние пять лет встречаются публикации, авторы которых [11–13] на основании проведенных исследований утверждают о тесной взаимосвязи бруксизма у детей с глубоким резцовым перекрытием и глубоким прикусом.

В ряде работ [2, 9] подчеркивается роль ЦНС, психоэмоционального напряжения в развитии бруксизма. Имеются данные авторов [2, 5] о том, что нестабильное психоэмоциональное состояние является одним из пусковых механизмов возникновения бруксизма. Изучая связь бруксизма с психическими, психологическими и социальными факторами, Zehvila (1975) установил у пациентов такие черты характера, как робость и мягкость, различную степень плаксивости.

Кроме того, установлено, что бруксеры отличаются наличием раздражительности повышенной степени, враждебности по отношению к другим людям, а также частыми депрессивными состояниями, а дети, страдающие бруксизмом, отличаются неспокойным поведением. При проведении социологических исследований установлено, что среди людей 50-летнего возраста бруксеры зачастую одиноки и имеют высшее образование [10, 11].

В настоящее время внимание исследователей не без основания сосредоточилось на патофизиологических факторах [8, 9, 11, 12]. Найдена тесная связь между бруксизмом и нарушением сна [14, 15]. При исследовании деятельности головного мозга во время сна на электроэнцефалограмме было отмечено значительное уменьшение процентного содержания (или потеря медленных волн сна) у бруксеров по отношению к здоровой контрольной группе. При изучении микроструктуры сна у бруксеров было выявлено падение К-комплексов и К-альфа, что вызвало повышенный интерес к последующим исследованиям микроструктурного анализа сна при изучении бруксизма [11, 12].

Имеются данные об увеличении риска проявления бруксизма во время сна у лиц, страдающих громким храпом или с синдромом обструктивного апноэ. Эта корреляция между бруксизмом и нарушением сна до сих пор не имеет научного обоснования [10, 11].

Установлено, что явления бруксизма предшествуют или следуют за реакцией возбуждения во сне и являются его составной частью [17]. Доказательством этому являются исследования, при которых экспериментально вызывали микровозбуждения, за которыми следовали жевательные проявления у всех бруксеров во сне [17]. Отмечена связь между активностью бруксизма и позицией лежа «на спине» во время сна, гастроэзофагальным рефлюксом, периодами уменьшения желудочного рН, глотанием. Точная связь этих факторов с бруксизмом пока еще не доказана [13, 14]. По нашему мнению, будущие исследования должны быть направлены на объяснение всех этих явлений.

За последние пять лет увеличилась численность исследований, посвященных взаимосвязи бруксизма с некоторыми нейрохимическими факторами, медикаментами и наркотическими препаратами [15]. Однако этот вопрос до сих пор остается дискуссионным среди ученых [15, 17].

По данным литературы [6, 17], состояние и функция дофаминергической системы (ДС), которая регулирует двигательную активность, поведенческие и психические функции, играет немаловажную роль в патогенезе бруксизма [6].

Научный интерес представляют сведения о влиянии ингибиторов обратного увеличения серотонина (ИОУС) на бруксизм [4, 8–15]. ИОУС проявляют непрямое воздействие на центральную ДС и при длительном употреблении могут приводить к возникновению бруксизма [4]. Исследования других авторов [8–15] подтверждают эту мысль при длительном употреблении венлафаксина, циталофрама и флювоксамина.

Были проведены исследования (Симоненков А.П., Федоров, 2002), направленные на изучение роли серотонина в генезе стресса и адаптации. При этом указанный авторами стресс рассматривался как транзиторная гипоксия, которая возникает в результате дисфункции гладкой мускулатуры микроциркуляторного русла с частичным или полным нарушением функции того органа или системы, где она возникла [4].

В литературе описывается связь проявления бруксизма у лиц, злоупотребляющих наркотическими препаратами [17, 4], чрезмерно курящих, употребляющих алкоголь и кофеин. Известно, что кофеин оказывает стимулирующее действие на скелетные мышцы, в том числе на жевательные [10, 11].

Chua E.K., Tan E.Y. (1989) считают возможными этиологическими факторами проявления бруксизма микротравму (27 %), стресс (24 %), привычку одностороннего жевания (53 %) [3].

К группе риска относятся пациенты с наличием неврологических и психиатрических заболеваний, таких как: инфаркт базального ганглия, церебральный паралич, кранио-цервикальная дистония, постгипоксическое повреждение мозга, кома, синдром Дауна, эпилепсия, болезнь Хантингтона, менингококковая септицемия, множественная системная атрофия, болезнь Паркинсона, посттравматическая стрессовая болезнь, болезнь Виппла, синдром Ретта [13–17].

В этиологии бруксизма существенную роль может играть гормональный фактор – чрезмерная активность щитовидной железы, внутричерепные родовые травмы, инфекции, токсикоз беременности [3]. При исследовании влияния беременности на возникновение парафункций было установлено, что за три месяца до беременности на явления бруксизма жаловались 25,7 % опрошенных женщин, а в первый, второй, третий триместры беременности и через три месяца после родов соответственно – 19,9 %, 16,7 %, 18,1 %, 16,0 % [16]. Известно, что функциональная активность ДС чувствительна к многообразным воздействиям, например, гормональным [4]. Некоторые авторы считают, что в возникновении бруксизма значительную роль играют генетические факторы. До сих пор остается непонятным, является ли бруксизм в большей или меньшей мере генетически обусловленным заболеванием [8–16].


ВЫВОДЫ

Таким образом, бруксизм – заболевание полиэтиологического характера, проявляющееся повреждением нейромышечного комплекса зубочелюстной системы. Имеющиеся работы о происхождении парафункций жевательных мышц носят в основном фрагментарный характер, основаны на небольшом клиническом материале стоматологов и зачастую противоречивы. Вместе с тем эта патология имеет большое значение не только для стоматологии, но и для других клинических дисциплин, особенно невропатологии, психиатрии, нейростоматологии, нейрохирургии, оториноларингологии, так как у больных с парафункциями жевательных мышц страдают эмоциональная сфера, неврологический статус и другие жизненно важные функции. Изложенные факты показывают, что на сегодня механизмы возникновения парафункций жевательных мышц остаются до конца не раскрытыми. Изучение факторов, которые приводят к возникновению бруксизма, является одним из способов раннего выявления этой патологии и профилактики серьезных осложнений.

Исходя из современных представлений об этиологии и патогенезе заболевания, на кафедре предложен метод лечения бруксизма, основанный на использовании явления реципрокности жевательных мышц. Согласно нашим наблюдениям, предложений способ лечения позволяет повысить терапевтическую эффективность и сократить сроки лечения пациентов страдающих бруксизмом (рис. 3.). На данный метод получен патент.




ЛИТЕРАТУРА

  1. Калинина Н.В. // Стоматология. – 1975. – № 4. – С. 52–55.
  2. Куроедова В.Д. // Вісник стоматології. – 1998. – № 4. – С. 17–19.
  3. Рубаненко В.В. Функціональна діагностика та лікування жувальних м язів. – Полтава. – 2002. – 23 с.
  4. Сергеев П.В., Шимановский Н.Л., Петров В.И. Рецепторы активных веществ. – Волгоград. – 1999. – 640 с.
  5. Скорикова Л.А. Диагностика, ортопедическое лечение больных с парафункциями жевательных мышц в комплексной терапии невротических состояний: Автореф. дис. … канд. мед. наук. – Краснодар. – 1992. – 20 с.
  6. Харкевич Д.А. Фармакология. – 2005. – 736 с.
  7. Хватова В.А. Диагностика и лечение нарушений функциональной окклюзии. – Н. Новгород, 1996.
  8. Daniel J. Wallace, Daniel J. Clauw. Fibromyalgia & other central pain Syndromes Published, 2005, Lippincott Williams & Wilkins.
  9. Roldan O.V. Parafunctions of the stomatognatic system: their origins and conseguences // Rev. Asoc. Odontol. Argent. – 1991. – Art. Jun.; 79 (2): 90–4.
  10. Ahlberg K., Ahlberg J., Kononen M., Partinen M., Lindholm H., Savolainen A. Reported bruxism and stress experience in media personnel with or without irregular shift work // Acta Odontol. Scand. – 2003; 61: 315–318.
  11. Johansson A., Unell L., Carlsson G., Soderfeldt B., Halling A., Widar F. Associations between social and general health factors and symptoms related to temporomandibular disorders and bruxism in а population of 50-year-old subjects // Acta Odontol. Scand. – 2004; 62: 231–237.
  12. Lavigne G.J., Rompre P.H., Guitard F., Sessle B.J., Kato T., Montplaisir J.Y. Lower number of K-complexes and K-alphas in sleep bruxism: а controlled quantitative study // Clin. Neurophysiol. – 2002; 113: 686–693.
  13. Miyawaki S., Tanimoto Y., Araki Y., Katayama A., Fujii A., Takano-Yamamoto T. Association between nocturnal bruxism and gastroesophageal reflux // Sleep, 2003; 26: 888–892.
  14. Miyawaki S., Tanimoto Y., Araki Y., Katayama A., Imai M., Takano-Yamamoto T. Relationships among nocturnal jaw muscle activities, decreased esophageal pH, and sleep positions // Am. J. Orthod. Dentofacial. Orthop. – 2004; 126: 615–619.
  15. Winocur E., Gavish A., Voikovitch M., Emodi-Perlman A., Eli I. Drugs and bruxism: а critical review // J. Orofac. Pain. – 2003; 17: 99–111.
  16. Hedman C., Pohjasvaara T., Tolonen U., Salmivaara A. Parasomnias decline during pregnancy // Acta Neurol. Scand. – 2002: 105: 209–214.
  17. Lobbezoo F. Bruksizm is mainly regulated centrally, not peripherally // J. Oral Rehabil. – 2001; 28: 1085–1091.


БРУКСИЗМ (ФЕНОМЕН KAROLYI, ПАРАФУНКЦІЯ ЖУВАЛЬНЫХ М’ЯЗІВ). СУЧАСНИЙ ПОГЛЯД НА ПРОБЛЕМУ


А.І. Мірза, О.В. Сірук, І.В. Міхеєва, О.О. Рубінова

Резюме. Бруксизм – захворювання поліетіологічного характеру, що проявляється порушенням нейром язового комплексу зубощелепної системи, з наступними серйозними порушеннями. Проведено аналіз результатів досліджень, присвячених сучасним поглядам на проблему етіології та патогенезу бруксизму. На сьогодні механізми виникнення парафункцій жувальних м язів до кінця не розкриті. Вивчення факторів, що призводять до виникнення бруксизму, є одним із методів раннього виявлення цієї патології та профілактики серйозних ускладнень.
Ключові слова: етіологія, парафункція жувальних м’язів, бруксизм.


BRUXISM (FENOMEN KAROLYI, PARAFUNCTIONS OF MASTICATORY MUSCLES). MODERN LOOK TO THE PROBLEM

A. Mirza, A. Siruk, I. Mikheieva, O. Rubinova

Summary. Bruxism is a disease of polietiologic character, showing up the damage of neyromuscles complex maxillodental systems, with subsequent serious violations.
The analysis of row of researches is conducted devoted modern looks to the problem of etiology and pathogeny of bruxism. The expounded facts show that to date the mechanisms of origin of parafunctions of masticatory muscles remain to the end not exposed. A study of factors which result in the origin of bruxism is one of methods of early exposure of this pathology and prophylaxis of serious complications.
Key words: etiology, parafunctions of masticatory muscles, bruxism.




Читайте также новости здоровье в главных новостях Украины, России, Европы и мира
К вашим услугам стоматология и зубное протезирование


:
.

:
http://old.medexpert.org.ua/modules/myarticles/article_storyid_382.html

:


.
.